Херсонская область вернулась в Россию три года назад, по результатам волеизъявления народа на референдуме 23–27 сентября 2022 года. Председатель комитета по соцполитике, здравоохранению и образованию Херсонской областной Думы и руководитель Херсонского областного отделения «Боевое Братство» Игорь Телегин рассказал Херсонскому агентству новостей об испытаниях, которые преодолели жители и управленцы региона, чтобы вернуться на историческую Родину. Наш собеседник пережил покушение: 22 августа 2022 года, в День государственного флага России украинская ДРГ совершила подрыв. Игорь Евгеньевич получил множественные ранения и контузию, но после лечения вернулся к делу своей жизни — воссоединению родной Херсонщины с Россией.
— Игорь Евгеньевич, расскажите, пожалуйста, о том, за что жители Херсонской области «сражались», когда проводили референдум. Чего они хотели, к чему стремились? Как проходил референдум и достигли ли голосовавшие своих целей, если оценить события три года спустя?
— Когда власти киевского режима покинули Херсон, то есть они молча уехали: не было ни полиции, ни прокуратуры, ни СБУ, не было никого. Полностью город был брошен, дома стояли и люди. И фактически люди поняли, что они брошены, они сами по себе, представляете? Нет в городе ни силовых структур, ничего, и вот вообще — никого. И сразу началась неразбериха. Российская армия вошла в Херсон 1 марта 2022 года практически без боя, была тероборона здесь какая-то, но ее быстро успокоили. Понятно, что войска пошли дальше на позиции, туда, в сторону Чернобаевки, начали отодвигать украинские формирования к Николаеву. А здесь фактически не было никого, какие-то несколько блокпостов были, и комендант заехал со своим подразделением, и все.
Когда киевские власти бежали из Херсона, они уничтожили все базы данных, утащили с собой все серверы, уничтожили полностью все базы данных пенсионного фонда, соцполитики, военкоматы сожгли все личные дела. То есть киевский режим стремился сделать все, чтобы не дать организовать здесь органы управления регионом, помощи населению. При этом они оставили очень много схронов с боеприпасами, взрывчаткой, подготовленные ДРГ.
И в это время, в марте, пока не была сформирована власть, военно-гражданская администрация, был большой хаос, мародерство, разграблены были все магазины, многие видели эти видео. Мужики там сами организовывались, защищали свои семьи, привязывали к столбам мародеров. Тогда убивали, насиловали женщин, людей даже никто не хоронил, несколько человек просто бросали, и они там лежали. Люди потом наутро идут, смотрят, лежит какая-то женщина мертвая. В общем, в Херсоне был такой хаос, потому что власти нет, а преступный элемент повылезал, конечно, это в любом обществе так происходит.
— Это все делали местные жители с криминальными наклонностями?
— Конечно, ну конечно, да. Грабили магазины, свои грабили. Вывозили бытовую технику, вывозили продукты, у нас стихийные рынки потом появились. Сначала на машинах люди боялись ездить, потом начали привязывать белые тряпки к зеркалам заднего вида, чтобы на блокпостах обозначать, что свои. И возить какую-то продукцию из сел стали, мясо закупали, прямо на улице продавалось. Так продолжалось, пока не сформировалась военно-гражданская администрация, которая наладила логистику с Крымом.
Меня пригласили в марте 2022-го в военно-гражданскую администрацию области, когда зашла речь о необходимости ее формирования. Тогда был военный комендант, который назначал первых глав по районам, и другие ведомства, которые формировали органы власти из тех, кто более-менее в Херсоне был известен. Нас сразу предупредили, что опасно, это война, мы знаем, что здесь будут работать диверсионные группы противника, потому что их задача — не дать в Херсоне сформировать власть России. Вы же понимаете, они убежать-то убежали, но их задача была запугать население и не дать сформировать власть, поэтому работали диверсионные группы. Отсюда у нас столько погибших. Из нас, которые первые пришли, из 12 человек шесть погибли. Понимаете? Половину убили.
И наша задача была поднять Херсонскую область, наладить связь с Россией. Но это было очень тяжело сделать, потому что люди были запуганы. Многие проукраинские люди, которые кричали «Слава Украине!» на Майдане, собрались и уехали. Кто за кордон уехал, кто на Западную Украину, кто в Киев. Но Херсон покинули. А остальные люди остались, и они не понимали, что происходит. И мы, когда даже пайки им пытались раздавать, они боялись подходить. Была и молодежь радикально настроенная, которая кричала «Слава Украине!», они эти пайки даже с силой выдирали у бабушек, а есть-то люди хотели.
Обстановка была сложная. Наша задача была сформировать военно-гражданскую администрацию. Мы начали формироваться 1 апреля, закончили 26 апреля. Оперативно, потому что надо было логистику выстроить, надо было Херсон успокоить, накормить. Открывались магазины. Наш губернатор, тогда временно исполняющий обязанности, Владимир Васильевич Сальдо, с Крымом заключил договоры. Аксенов нам сильно помог, мы начали завозить основные товары.
Мне поручили возглавить отдел внутренней и внешней политики. Почему не только внутренней, но и внешней? Потому что мы еще тогда не знали, будет область или республика. Это решение еще предстояло принять. Моей задачей стало поднять Херсонскую область, объяснить людям, что происходит, ориентировать их на Россию и вывести на референдум. Вот это главная моя была задача.
— Чтобы повести за собой людей, нужно самому быть известным, авторитетным человеком. Кем вы были до этих событий, Игорь Евгеньевич?
— Я возглавлял Херсонскую городскую организацию ветеранов Афганистана. Меня знали в этом качестве. Мы большие мероприятия проводили, и не только в Херсоне и области, но и по всей Украине и даже за ее пределами. И в Волгоград ездили. Наша афганская организация гремела. С 2004 года, когда Ющенко пришел к власти и объявил Бандеру героем, я стал активно этому противодействовать, с этим я мириться не мог. И со мной были ребята, афганцы. Меня, конечно, со временем власти начали преследовать, несколько уголовных дел было заведено. На меня совершено несколько покушений. Пытались запугивать и в СБУ таскали. Власти боялись, потому что у меня было сильное плечо — в нашей организации было 600 «штыков». То есть 600 ветеранов афганской войны стояли за мной.
Когда же в апреле 2022 года началось формирование военно-гражданской администрации, первым был назначен Владимир Васильевич Сальдо. Пришли Татьяна Кузьмич, Игорь Семичев, Вадим Ильмиев. Сергей Черевко и Кирилл Стремоусов стали заместителями главы военно-гражданской администрации. Эти шесть человек были назначены первыми. Кирилл Стремоусов отвечал за информационную и внутреннюю политику, он стал моим непосредственным начальником. По сути, вот эти люди и еще Дмитрий Савлученко покойный все и начинали.
Позже к нам присоединились Алексей Ковалев, Виталий Булюк, потом приехал Владимир Липандин, который начал формировать органы МВД, сейчас он в звании генерала. Затем присоединились Алексей Катериничев, Сергей Елисеев и Владимир Беспалов. Также у истоков стояла Ирина Маляренко. Пришел в нашу команду и молодой парень, у которого недавно родился второй сын, несмотря на все угрозы жизни, он решил с нами строить Россию. Это был Евгений Брыков, он возглавил отдел информационной политики.
Конечно, мы все были на прицеле. Дмитрия Савлученко, отвечавшего за молодежную политику и спорт, взорвали 24 июня в его машине. Убили Алексея Ковалева, Алексея Катериничева. Убивали нас целенаправленно.
Когда была в целом сформирована областная администрация, мы приступили к назначению глав районов. Беседовали с ними, проверяли. Надо сказать, что люди боялись идти во власть, потому что были убийства, были обстрелы Херсона. Потому что убивали целенаправленно. Те мужественные люди, которые пришли по нашему зову и начали формировать здесь администрацию, — это действительно герои настоящие.
Я тогда пришел к Кириллу Стремоусову и предложил открыть общественный совет. Меня не сразу поняли. Зачем? Что это такое? Пришлось объяснить. Людей нужно организовывать, а это не просто и не быстро. Мы к тому моменту еще два местных майдана пережили в Херсоне.
Были 5-6 человек, которые уже начали активничать, разожгли эту историю. В их число входили директор драмтеатра Книга и бывший ректор Херсонского государственного университета Спиваковский. Они были руководителями учреждений, через них из Польши деньги заходили, так они платили своим молодчикам, которые пытались поднимать очередной майдан. Когда на улице их уже около трех тысяч таких проплаченных собралось, нужно было что-то делать. Тогда было принято решение самому главному у них стрелять по ногам. Так и сделали, а пулеметчики в воздух очереди пустили — тогда майдан разбежался.
Так мы удержали город, иначе получилось бы, как в Киеве. Они настолько дерзкие были, уверенные в себе, готовые отработать полученные деньги, что даже на наш БТР запрыгивали с флагами. Это было серьезно. Люди смотрели на это и стали склоняться к тому, что Украина будет возвращаться. Вот такая обстановка сложилась. Нам нельзя было допустить хаоса.
На мне лежала огромная ответственность, иной раз руки тряслись. Чтобы взять ситуацию под контроль, и нужен был общественный совет. Идея состояла в том, чтобы собрать руководителей разных пророссийских общественных организаций — ветеранских, чернобыльцев, офицеров и многих других. За каждым из них 20, 100 человек стоит. Это активные, известные люди, которым доверяют горожане. Через этих лидеров мы сможем достучаться до всех остальных.
Эту мою инициативу одобрили, и мне удалось сформировать общественный совет. Сначала в него входило 8 человек, потом 12, а затем 42 человека. Мы их распределили на комиссии. Выбрали Владимира Антоновича Овчаренко руководителем. Это человек с большой закалкой государственного управления. Ему 80 лет. До сих пор еще в строю, работает — член Общественной палаты России. Возглавляет организацию ветеранов войны и труда Херсонской области. Вместе с ним мы стали открывать общественные приемные в районах.
Я расписал каждому руководителю района, объяснил, как общаться с людьми, что им говорить, как рассказывать о происходящем. Это очень важно, ведь в такой сложной обстановке люди мало что понимали, а неизвестность рождает страх и агрессию. Люди простые кидались на глав, они не знали, что ждать. Мы подготовили методички и открыли общественные приемные — небольшие кабинетики. Но там люди получали информацию о происходящем, разъяснения. Также мы выдавали через военных продукты, бытовую химию, лекарства и президентские 10 тысяч рублей.
Люди шли массово, задавали вопросы. Что такое Россия? Что такое Украина? Безопасность в России и на Украине. Социалка на Украине, где вы отдаете всю пенсию на квартплату, и российская социалка, где всего 15-20%. Мы расписывали четко, как все отличается. Выбирайте. Это был очень сложный период, и именно в этот период происходили все убийства. Конечно, Украине не нравилось, что людям раскрывают глаза, дают возможность выбора. И люди сделали свой выбор. Результат референдума вы видели — 87%. Мы смогли людей убедить. Это была задача внутренней политики.
Для проведения референдума мы сформировали избирательные комиссии. Его планировали на ноябрь. Но у нас было опасно, убивали. Силами общественного совета мы провели собрание в педагогическом университете и обсудили эту ситуацию. К слову, университетскую команду возглавила героическая женщина Татьяна Томилина, на нее тоже было совершено покушение. По его итогам собрания Владимир Антонович как руководитель общественного совета обратился к главе военно-гражданской администрации области Владимиру Васильевичу Сальдо и Президенту России Владимиру Владимировичу Путину с просьбой референдум провести в сентябре.
— Несмотря на то, что было много тех, кто привык жить на Украине, и мозги были промыты, в Херсоне все же чувствовалось, что это русский город. Многие сейчас признаются, что с нетерпением ждали прихода России. При этом многие тогда уехали, а кто-то из оставшихся выходил на майдан. Какой был баланс сил?
— На майдан в тот период у нас выходили проплаченные, обученные по старым методикам еще с прошлого майдана. Это не значит, что они хотели в Россию или на Украину. Им все равно. Завтра заплатят за беспорядки и вступление в Бразилию — они будут за Бразилию. Херсон всегда был русскоязычный. Но после 2014 года людей сильно запугивали и переформатировали украинской пропагандой. При этом идеологии как таковой на Украине не было. Кроме «Слава Украине!» ничего не было.
Для людей главной потребностью была безопасность, достаток. Если бы Россия просто пришла с флагами, там бы все поголовно подняли флаги. Но пришлось проводить специальную военную операцию, и люди испугались войны, испугались мародеров на улицах, плюс действия проплаченных провокаторов. Отсюда и возникло сомнение и замешательство, желание защититься. Мужики отряды самообороны у себя в подъездах создавали. Поэтому на первом этапе людей можно было понять, они не понимали, что происходит. Конечно, нужно также учитывать, что сюда огромное количество денег заходило через соросовские фонды, поэтому бандеровцев стало так много. Организаций, работающих за западные деньги, было более 300. А те, кто действительно, несмотря на угрозы, выстрелы, пришли и сказали: «Мы — Россия!» — их единицы были.
Но мы шли к людям, и большинство нам удалось расположить к России за короткое время. Результат этой работы показал референдум.
Люди шли голосовать целыми семьями, очереди были. Конечно, в первую очередь, они шли под авторитет Владимира Васильевича Сальдо, у него был свой стойкий электорат больше 35% по Херсонской области. Во-вторых, киевский режим сам подстегнул наших граждан всеми теми убийствами и обстрелами. Люди поняли, что их уничтожают — по 50–60 хаймарсов в день прилетало. В стремлении избавиться от такой кровожадной власти люди воспряли духом и пошли на референдум. Ну и мы, конечно, поработали здесь с нашими гражданами через общественный совет.
Наши люди — действительно герои. Несмотря на то, что их запугивали, Херсон и Херсонская область вышли на референдум. И мы стали действительно героическим краем.
— Игорь Евгеньевич, вот сейчас три года спустя как вы оцениваете ситуацию? Жители Херсонской области получили то, за что они боролись? Понятно, что регион пока ещё остается разделенным, мы не всю территорию освободили, к сожалению, но все же что скажете?
– Скажу, что те аргументы, которые мы писали для глав и которые они приводили гражданам в разъяснительных беседах, они начали подтверждаться. Я сейчас уже как депутат встречаюсь с избирателями, разговариваю и смело смотрю им в глаза.
В школах сейчас совсем другое отношение к детям, к тому, чему их учат и на каком языке. Дети стали ездить бесплатно в лагеря на отдых, в санатории на оздоровление, и все увидели, насколько это мощно. Посмотрите, какие дороги сделаны. Когда на Украине вы такое видели за 30 лет такое? Всё только грабили, всё разрушалось, дороги, школы, спорткомплексы, вся инфраструктура не ремонтировались в мирное время. А сейчас в составе России несмотря на то, что идет специальная военная операция, у нас колоссальные преобразования. И люди это видят своими глазами, и даже те, кого мы называем ждунами. Даже они сейчас начали просыпаться, проситься на работу, если раньше отказывались и ждали возвращения Украины. Уровень и качество образования, объемы строительства и ремонта дорог, газификация, медицина. Когда наши жители видели у нас в Херсонской области такие дороги, причем не только центральные трассы, но и региональные дороги? Никогда. А как, а какие спортивные секции начали открываться для детей, причем бесплатные. На Украине всё платно. Сколько вкладывает Россия в развитие территорий. Сейчас совершенно всё по-другому, причем, я повторю, в период проведения боевых действий, в условиях военного положения.
Люди более активно стали оформлять свой бизнес. Да, документация, законы другие, но зато они действуют, государство предоставляет поддержку. Наши жители видят, что им помогают, а не палки в колеса ставят и взятки требуют, как на Украине это делали. Сейчас больше документации, но все прозрачно, по закону. Если у тебя все чётко по закону сделано, то работай смело. И люди это отслеживают.
Мы все увидели, что Россия — это сильное правовое и социальное государство.
— Что бы вы хотели сказать сейчас, в третью годовщину воссоединения региона с Россией, тем жителям Херсонской области, которые остались на правом берегу?
– Я хочу только одно сказать. Нацизм изучен, и то, что там в Киеве творят, — это и есть нацизм. Они же людей просто утилизируют. Я даже не говорю про отсутствие социальных благ на той стороне, даже это можно не сравнивать. Ужас ситуации на Украине в том, что людей откровенно утилизируют, и они никак не могут это понять. А здесь люди живут.
Очнитесь, вас там просто уничтожают, у вас забирают все последнее, вас ловят, как животных, на улицах и бросают в окопы ради чужих интересов. Ваши дети погибают, и ни вы, ни они никому не нужны. И даже за погибших не платят, не хотят их признавать, обозначают пропавшими без вести, чтобы деньги не платить.
У нас здесь люди, которые выбрали Россию, живут. Понимаете, мы вроде бы в одинаковых условиях — и там, и здесь идут боевые действия. Но мы живем полноценно. Дети ездят в лагеря и санатории, бесплатно, по всей стране. Действуют различные программы поддержки, можно получить бесплатное качественное образование. Малоимущие получают помощь от государства.
А что на той стороне? Вас утилизируют, вы прячетесь, сидите и трясетесь.
Важно понять, что Россия пришла всех защитить от нацизма, от полнейшего истребления. Это не борьба за территории или имущество. Это битва за сохранение нашего народа от истребления. Посмотрите на нас и сделайте выбор, на чьей вы стороне.