Игорь Телегин — ветеран войны в Афганистане, депутат Херсонской областной Думы, руководитель областного отделения «Боевого Братства», один их тех, кто закладывал фундамент военно-гражданской администрации Херсонской области после начала спецоперации. Ровно два года назад, в День государственного флага России, пережил покушение украинских диверсантов. Корреспондент ХАН встретился с ним накануне праздника, чтобы восстановить детали тех событий.
ЗА МНОЙ НАЧАЛАСЬ ОХОТА
— Игорь Евгеньевич, в 2021 году в сети завирусилось видео из Херсона, на котором вы сжигаете флаг дивизии СС. Как вы решились на эту акцию? Ведь совершать подобное на Украине тогда было опасно.
Да, это было 9 мая, менее чем за год до начала СВО. Мы с соратниками собрались у подножия памятника Герою Советского Союза, нашему земляку Николаю Субботе, который принимал участие в освобождении Херсона от фашистских захватчиков. Перед этим Зеленский провел на главной улице Киева Крещатике шествие в честь нациста Степана Бандеры и дивизии СС «Галичина». Мы, как наследники победителей Великой Отечественной войны, не могли остаться в стороне и были обязаны отвечать на это: взяли знамя «Галичины» и спалили к чертям этот фашистский символ. Тогда это вызвало настоящий шок у украинских властей. За мной началась охота. Боевики «Правого сектора» и «Нацкорпуса» (*запрещенные в России экстремистские организации — прим. ХАН) буквально гонялись за мной с битами, поджидали у дома.
— В Херсоне вы были довольно известным общественным деятелем. Как в целом у Вас складывались отношения с украинской властью еще до этих событий?
С 2004 года я возглавлял городскую организацию ветеранов Афганистана, параллельно снимал документальное кино. В своих картинах в том числе я рассказывал о подвиге херсонцев в годы Великой Отечественной войны. Примерно тогда президент Ющенко объявил Бандеру национальным героем, и украинцам начали прививать с помощью мягкой силы нацистскую идеологию. Естественно, я оказался в опале. За мной наблюдала СБУ (Служба безопасности Украины — прим. ХАН), мне отказывали в трудоустройстве, а позже и вовсе возбудили против меня два уголовных дела за якобы посягательство на территориальную целостность Украины. Поэтому отношения были, мягко говоря, сложными. Это было настоящее противостояние.
УНИЧТОЖАЛИ ВСЕХ, КТО НОСИЛ ГЕОРГИЕВСКИЕ ЛЕНТЫ
— Один из ваших фильмов 2007 года называется «Они возвратились с войны». Эта документалка про Афган становилась лауреатом международных кинофестивалей, в том числе в России и Китае. Вы предполагали, что однажды вам снова придется оказаться в эпицентре боевых действий?
Я всерьез задумался об этом в начале 2014 года. Тогда по семейным обстоятельствам я приехал в Киев, и впервые попал на Евромайдан. Там стояла палатка афганской сотни, и я решил навестить наших пацанов. Они обезоруживали беспредельщиков, отбирали у них обрезы, кованные цепи с гвоздями и другие орудия. Я тогда посмотрел на эту оранжевую революцию своими глазами и понял к чему все идет. Оказалось, как в воду глядел. Дальше пошли первые жертвы, потом случилась Крымская весна, потом Турчинов (глава Совета национальной безопасности и обороны Украины (2014–2019 гг.) — прим. ХАН) послал войска на Донбасс. Я считаю, что жители Донбасса тогда совершили подвиг, встав в народное ополчение. Вот мы, херсонцы, николаевцы и одесситы не смогли противостоять госперевороту. Мы пытались с афганцами, но нас было мало, нас сразу скрутили. Всех, кто не стеснялся носить георгиевские ленты — уничтожали или пытались уничтожить.
— Что происходило в Херсоне на первом этапе СВО, какая атмосфера царила в городе?
Люди сидели в шоке, были растеряны и всего боялись. Половина населения сразу уехала, сбежала и вся предыдущая власть. Только представьте: нет ни милиции, ни прокуратуры. Российские вооруженные силы, взяв Херсон под контроль, сразу пошли дальше, в сторону Чернобаевки, там завязались бои. В итоге в опустевшем городе начался беспредел. Некоторые личности почувствовали безнаказанность, вскрывали магазины и мародерили, совершали другие преступления. Было необходимо срочно наводить порядок и формировать новые органы власти.
ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА
— Вы стояли у истоков создания военно-гражданской администрации Херсонской области. Расскажите, как это было?
В марте в Херсон зашел комендантский взвод и временные оперативные группы. Они искали активистов из тех, кто остались в городе. Стали собирать нас. Руководителем пригласили Владимира Сальдо. Он тогда первым поднял российский флаг, рискуя буквально всем. Человек он авторитетный, с большим управленческим опытом, и мы в него поверили. Консолидировал нас, держал весь механизм на контроле. В команде также оказался я, Сергей Черевко, Татьяна Кузьмич, Кирилл Стремоусов, Татьяна Томилина и другие. Позже присоединился Евгений Брыков. Этот молодой парень, который даже не служил в армии, рисковал жизнью своей семьи во имя России. Он настоящий герой, возглавил управление информационной политики — опаснейшее направление.
Мне поручили заниматься внутренней политикой. Задач было очень много: от назначений глав районов и организации логистики гуманитарной помощи до открытия паспортных столов и формирования избиркомов. Нужно было вдохнуть в херсонскую область новую жизнь и подготовить ее к референдуму. Мы создавали общественные приемные, составляли списки и инструктировали людей, отправляли гуманитарку по всему региону и раздавали ее жителям. В этом нам очень помогала гуманитарная миссия «Единой России», которой тогда руководил ныне сенатор Игорь Кастюкевич. Буквально за три месяца мы создали новую базу данных населения области. По этой же схеме отработали пенсионный фонд. Нужно было помочь жителям переоформить украинские документы.
БОРЬБА С ТЕРРОРОМ
— Объем работы колоссальный. Какие трудности вставали на пути?
Поначалу мы только и думали, как поднять людей, как привлечь их к работе, как агитировать за Россию. Эти задачи нам осложняли диверсионно-разведывательные группы. Их стало очень много, и они открыли охоту на ключевые фигуры формируемой власти. Им давали четкие команды — выслеживать нас и убивать. Простые люди это видели, отказывались сотрудничать и работать с нами, боялись за свою жизнь.
Первым убили Павла Слободчикова, помощника Владимира Сальдо. Расстреляли из автомата в упор, тяжело ранили его жену. Вторым погиб Валерий Кулешов — партнер Кирилла Стремоусова, который занимался информационной работой. Киллер расстрелял Валеру у подъезда, когда тот садился в машину. Третья жертва — директор управления по молодежной политике херсонской ВГА Дмитрий Савлученко. Враг его взорвал. Потом были и другие жертвы. Кирилл Стремоусов погиб, до конца выполняя свой долг.
Неоднократно покушались на Сальдо, пытались взорвать и меня. Первый раз это случилось в марте. Террористы тогда привязали гранату Ф-1 к колесу моего автомобиля. Хорошо, что я вовремя заметил проволоку на диске и не задел растяжку. Было тогда страшно, руки трусились. Но я успокоился, собрался с мыслями и обезвредил боеприпас. Потом пытались взорвать Татьяну Томилину, погиб тогда ее охранник, но она выжила и вернулась в строй. Смелая женщина.
— Как вы боролись с ДРГ?
Вычисляли их, иногда ловили, нам помогали бойцы Росгвардии. Всего удалось взять 11 человек и обнаружить 40 схронов с боеприпасами. Помню, как мы готовились отметить в Херсоне первый после освобождения День Победы. Проводили инженерную разведку, забивали дыры в столбах и заваривали люки, чтобы диверсанты не засунули туда взрывчатку. Но ДРГ-шники на пути движения колонны все равно умудрились установить растяжки. К счастью, этот священный праздник прошел без происшествий. Более 3.5 тысячи человек пронесли по улицам Херсона георгиевские ленты и знамена Красной Армии. Лично для меня это стало большой победой спустя год после того, как я сжигал знамя «Галичины».
ВТОРОЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
— 22 августа, в День государственного флага России, на вас совершили новое покушение. В украинских СМИ тогда смаковали новость о «ликвидации коллаборанта Телегина». Как вам удалось выжить? Помните ли вы тот злополучный день?
Хорошо помню, как мы праздновали День флага. Я испытывал настоящий трепет, когда мы развернули гигантское полотнище российского триколора на телевышке — самой высокой точке Херсона. Мурашки бежали по коже от мысли, насколько же Россия великая держава. А уже вечером на пути домой у меня под ногами взорвалось СВУ (самодельное взрывное устройство — прим. ХАН), начиненное металлическими шариками и подшипниками. Правда все это помню смутно. На скорой помощи меня увезли, все тело горело, из ушей текла кровь, и я ничего не слышал. Спустя время в больнице мне сообщили, что я выжил лишь потому, что попал в эпицентр взрыва, когда шарики еще не успели набрать силу. Окажись я в метрах 10-ти, меня бы просто порубало. Итог — контузия средней тяжести и множественные осколочные ранения. В больнице я провел около месяца.
— Получается, день Российского флага для вас не просто государственный праздник, а второй день рождения.
Знаете, отношусь к этому по-свойски. Я весь перештопан еще со времен Афгана, теперь уже ранен на своей херсонской земле. У меня есть долг перед Отечеством, и я его выполняю. Так делали и мои предки. Прадед воевал в Восточной Пруссии и командовал ротой в 1-ю мировую. Дед воевал в Панфиловской дивизии, участвовал в легендарном параде 7 ноября 1941 года, награжден медалью «За оборону Москвы». Я отдал 14 лет армии. Принял присягу служить своему народу еще в СССР, а после его распада отказался принять украинскую. Когда осенью 2022 года наши российские войска покинули Херсон, и нам пришлось эвакуироваться, я потерял там все. Но при этом я стал дышать легче, потому что при Украине приходилось жить в этом фашизме. У меня есть мечта — пройтись как мой дед на параде Победы по Красной площади. Я уверен, что скоро российский флаг снова будет развиваться над Херсоном, а мы делали, делаем и будем делать все, чтобы приблизить нашу победу.